К уже более 20 лет пишет тексты песен для известного эстрадного певца Вячеслава Малежика, многие из которых стали хитами.
В прошлом году вышел их совместный альбом «Попутчица». На 8 Марта намечен выпуск ещё одного диска — «Эхо любви».
О нашем времени, о творчестве и, конечно же, о любви мы разговорились с поэтом накануне женского праздника.
Мир сходит с ума
Всю жизнь он вкалывал. То кочегаром, то каменщиком, то крановщиком. Заведовал сельским клубом, работал на бетономешалке…
— Юрий Петрович, сложно представить, что простой работяга вдруг начал писать стихи…
— Видимо, Бог дал. А за любовь к книгам спасибо родителям, сельским интеллигентам. Я ведь крестьянский сын, родился на Кубани, в станице Кугоевской. Папа был бухгалтером, мама — учительницей русского и литературы. И в 5 лет я уже свободно газеты читал. В поэзию пришёл поздно, да это и хорошо: был уже какой-то жизненный багаж за спиной. А поэта без судьбы не может быть. Я когда на кране работал, написал, наверное, свои лучшие стихи.
Раздражает, когда про меня говорят «поэт-песенник», как будто и не поэт вовсе, а так, рифмоплёт. Поэзия — это ведь труд каторжный, а сегодня такое по радио крутят, что уши вянут: «малинки-блондинки», «без меня нет тебя». Талантливые вещи, видите ли, неформат. А какой он, этот формат? Набор бездумных фраз? Но это естественно в нашем мире потребления. Современный мир прост: все зарабатывают бабки, писать настоящие песни некогда.
Художественная литература тоже исчезла. Язык стал сухой и лаконичный. В моде скорочтение и скорописание. А где же тексты, что прямо из сердца идут? Где вымысел, над которым слезами обольёшься? И вообще где он, герой нашего времени? Не бандит на крутой тачке, который Грина от Грига не отличит, а герой? Нет личностей. Мы обнищали духовно. Живём полуправдой, полусовестью, полулюбовью.
Я по натуре очень жизнерадостный человек, люблю людей, вижу на улицах множество светлых лиц. Но иногда даже с моим «детским» оптимизмом становится страшно. Мир сходит с ума. В погоне за деньгами люди идут по головам. Очень жестокий наш век. По телевизору дети видят красивую жизнь и принимают эти сказки за действительность. А потом выходят в наш реальный мир, где волчьи нравы. А если берут в руки книгу, то ничего не чувствуют. Потому что мы сами их научили «чему-нибудь и как-нибудь».
Ваше величество женщина
— Извечный вопрос, и всё же: что делать?
— Я пишу: «Всё в нас самих: и счастье, и свобода. И свет любви, и святоборства свет». Так вот, есть ещё люди, и их много, которые по-человечески друг к другу относятся. И в этом спасение, в соборности русской, в любви к родине.
Говорят, патриотизм — последнее пристанище негодяев. А страна и родина — это ведь разные вещи. Когда Цветаева восклицала, что тоска по родине — давно разоблачённая морока, она не ту Россию имела в виду, которую любила до боли…
— Сегодня о патриотизме много говорят. Но как же его воспитать?
— А что такое патриотизм, если не любовь? Искренняя и непоказушная любовь к своей матери, близким, друзьям. Они ведь и есть твой народ, твоя родина. Я жил и в социалистической стране, и в капиталистической, и чёрт его знает, в какой ещё буду жить. Но родина у меня одна. Это мои предки и моя история.
— А в каком времени вам лучше живётся?
— В советскую эпоху много великого было сделано. И многое мы погубили зря. Хотя бы пионерское движение, взамен которому ничего не дали. Тогда дети воспитывались на идеалах. Пусть в них и не верили в чиновничьих верхах, но наши отцы, которые шли в бой с криком «За Родину!», не лукавили.
По правде говоря, сейчас мне жить и спокойнее, и легче. Никто не учит, как писать стихи, и в тюрьму не сажают за правду. До сих пор удивляюсь, почему меня ещё тогда не схватили, когда вышла поэма «Литейка». Я там пишу о «державных придурках», которые в литейный цех, в этот ад чахоточный, где дышать нечем, посылали работать женщин…
— Вы говорили, что и в 90-е Россия выехала на женских плечах…
— Мужчины тогда растерялись, амбиций было много. И пока пытались оправдать своё безделье, женщины кормили семью, возили из-за границы баулы, не стеснялись торговать на рынке. Наши бабы, особенно сельские, всегда были работящие. И вместе с тем несли святую миссию — рожали и воспитывали детей. И во многом благодаря этому надёжному тылу уже впоследствии мужчины многого добились.
«Виноват, мадам, виноват…»
«Сколько судьбу латать? Глупо, в конце концов! Но отчего опять снится твоё лицо?» — с первой и единственной женой Ремесник разошёлся в 28 лет.
— И никогда не хотели начать всё сначала?
— Сашу я боготворил. Сейчас уже, как в песне «Мадам», «поздно строить дом на двоих: как-то боязно, что-то лень». Нас считали одной из самых красивых пар в Азове. Но из меня муж хреновый. Я редко встречал благополучные поэтические семьи. Да и сам никогда бы не состоялся как поэт, если бы у нас сохранилась семья. Ей нужен был добытчик, а какой из писателя добытчик? Я боялся ответственности. Оставил им с дочерью квартиру и ушёл жить в общагу.
Больших денег я так и не заработал, хотя писал для многих артистов. Но самые дружеские отношения, конечно, сложились с Малежиком. На моих глазах выросли его дети. Я часто езжу к нему в Москву. И Слава не раз пытался перетянуть меня туда — даже отдавал свой загородный дом в Подмосковье.
С дочкой я связь не потерял. Она живёт в Москве, родила сына. Но того, что выросла без отца, я себе простить не могу. Сам знаю, что такое сиротство: после войны его насмотрелся. Но когда ты наполовину сирота, знаешь, что отец живой, но рядом его нет, это гораздо страшнее.
Я очень долго не мог забыть Сашу. И никогда уже не полюбил другую так, как её. Чего греха таить, после развода женщин было много, да все преходящие. Наверное, так было честнее: «Каких прекрасных женщин я сберёг от нелюбви своей…»
— Вы как-то говорили, что поэт не может быть счастливым…
— Я много глупостей сделал. И сейчас оправдаться хочется, что ли. Странно, что я слишком долго задержался на этом свете: ничто так не уничтожает человека, как поэзия. Но живу, слава Богу. А ведь я уже уходил, пережил клиническую смерть. И знаете, испытал удивительное облегчение. Так бывает при обмороке, когда будто бы плывёшь по воздуху. Перед глазами промелькнули разные картинки: сквозной коридор, толпы бегущих людей, а на небе огромная цветная икона невероятной красоты. Спустя несколько лет я увидел её в Третьяковке. Наверное, есть какие-то неведомые нам миры, жизнь после смерти. Я в Бога верю: он во мне. И пытаюсь жить по-божески. Но я, конечно, грешный человек.
«Поэт в России больше, чем поэт» — это чушь, по-моему. Пастернак сказал точнее: «Цель творчества — самоотдача, а не шумиха и успех». Я прекрасно знаю себе цену. В поэзии такие величины были, что стыдно называть себя поэтом. Народ считает? Ну пусть обманывается. Я сам обманываться рад… Справка АиФ
Юрий РЕМЕСНИК родился 17 ноября 1939 г. Окончил Батайское железнодорожное училище, Ростовский кинотехникум, учился в Литинституте им. Горького в Москве. Выпустил сборники: «Живая вода. Стихотворения», «В плену любви: стихи, песни, романсы», «Я с вами поделюсь», «Кардиограмма судьбы. Избранное». Песни на его стихи исполняли Вячеслав Малежик, Алёна Апина, Екатерина Семёнова, Ярослав Евдокимов, Алексей Глызин, Вадим Казаченко, группа «Балаган Лимитэд» и другие.
Источник новостей: Рамблер
